Новенький как с иголочки   ::   Окуджава Булат

А еще позже я буду вспоминать, даже с уважением и... с ненавистью. От ненависти отделаться не смогу. Но это потом. Сейчас я просто презираю его. Мне не остается ничего другого - я разбит. Презрение - это единственное, что можно себе позволить после того, как ты твердо был уверен в выигрыше и вдруг проиграл.

- Неужели нет ни одного места?

- Нет.

Маленький Наполеон стоит передо мной, скрестив на груди руки. Может быть, все-таки угрызения совести мучат его?.. Или воспоминания о собственной юности?..

В серых глазах его - серое калужское небо. Я кажусь себе жалким под его взглядом.

Ну хорошо, я разбит, разгромлен, но ведь можно сказать что-нибудь человеческое!.. Скажи, ты, недоносок!.. Стань теплее! Положи руку мне на плечо, сними ее с горла!.. Мне ведь немного надо... Я ведь уже твой... Пообещай что-нибудь доброе... Но он смотрит на карту. Сюда - полк, сюда батальон, сюда - дивизия...

- Может быть, хоть какое-нибудь место, а?

- Нет.

А то, что я представлял себе вчера? Как быть с этим? Я в черном пальто, в руке - портфель. Я медленно иду из школы. Кружатся золотые листья. Вечер. Я живу на тихой улице, где липы и одинокая рябина меж ними. Старинный дом. Скрипучая лестница - туда, наверх, где моя комната. Книги, книги... Милая немолодая хозяйка, которая по вечерам играет Сен-Санса. Идет дождь. Потрескивают в печи дрова. Сверчок какой-то трудится в углу.

- Сверчок, - говорю я, - вечный труженик.

- Он живет у нас с незапамятных времен, - говорит хозяйка.

- Опять дождь, - говорю я.