Новые центурионы   ::   Уэмбо Джозеф

 — Мне скрывать нечего, да вот ваши же ребята вечно трахают меня вдоль и поперек, стоит мне выйти из дому, а я человек рабочий. Я работаю кажный день.

Пока Кильвинский исследовал протянутую ему карточку по соцобеспечению, Гус размышлял о том, что напарник его умеет подать себя в разговоре. Гнев Кильвинского не знал границ, а если учесть еще и внушительные габариты полицейского, нетрудно понять, чего так испугался негр. Да ведь и речь убеждала: Кильвинский говорил с ним его же языком, точь-в-точь как негр, подумал Гус.

— Эту писульку дерьмовой не назовешь, приятель, — сказал Кильвинский. — А есть при тебе что-нибудь такое, где были бы твои пальчики или, к примеру, фотка? Может, у тебя есть при себе водительские права?

— А на кой они мне? Я машину не вожу.

— На чем попадался?

— Картишки, штрафные талоны для хреновых водил, пару раз ходил в подозрительных.

— Подделка денег?

— Нет, приятель.

— Мошенничество?

— Нет, приятель. Плутую я совсем чуть-чуть, я не какой-нибудь преступник, без дураков говорю.

— Вот и нет, с дураками, — сказал Кильвинский. — У тебя даже во рту пересохло. Вон и губы облизываешь.

— Ч-ч-у-у-у-у-шь, приятель, когда меня окликают синие мундиры, я всегда нервный делаюсь.

— И сердечко стучит как молоток, — сказал Кильвинский, кладя ему руку на грудь. — Имя, настоящее!

— Гэнди. Вудроу Гэнди. Точно, как оно в карточке прописано, — ответил мужчина, нервничая теперь куда заметнее.