Новые центурионы   ::   Уэмбо Джозеф

Она была уже в ночной сорочке — девчонка, не очень удачно сложенная, слишком худая, зато самозабвенная и ненасытная в страсти своей, в своем вожделении. Что бы там Дженни ни говорила, а он знал: были у нее и другие мужчины, да только на это ему было ровным счетом наплевать, ее и так было для него слишком много, но теперь, когда он повстречал Элис — спеленькую (кровь с молоком), чистенькую и словно накрахмаленную Элис — и в одну прекрасную ночь на прошлой неделе счастливо насладился ее податливой нежностью, — теперь уж он наверняка охладит пыл Дженни.

— Похоже, толпа сегодня что надо, — сказал Рольф.

Рой предпочел бы, чтобы напарник молчал, когда сам он думает об Элис. Об Элис и ее бюсте, будто слепленном из плодоносья зрелости, овальной зрелости двух тыкв, рожденных щедростью природы. Загадку их готов он постигать часами — в волнении и изумлении. Если Дженни — пара лихорадочно блестящих глаз, то Элис — пара миротворящих свершений плоти, Элис — это ее грудь. Интересно, подумал он, есть ли на свете женщина, о которой он мог бы думать целиком , видеть в ней личность ! О Дороти он больше не вспоминал. Но тут вдруг явственно осознал, что как о личности не думал вообще ни о ком. Карл — это рот, открытый рот, непрестанно его критикующий. Отец — пара глаз, не пожирающих его, как глаза той же Дженни, но глаз молящих, скорбных, упрашивающих его подчиниться собственной — и Карла — удушающей тирании. «Кабы я мог только сменить табличку „Фелер и сын“ на „Фелер и сыновья“… — взывал к нему отец. — Ох, Рой, да за одно это я готов заплатить любую цену».