Новые центурионы   ::   Уэмбо Джозеф

Но я сходила на очень раннюю мессу и приготовила еду.

— Что за еда? Что-нибудь мексиканское?

— Claro. Я же Mexicana? [44] Нет?

— Да-да. — Он рассмеялся. — Ты muy Mexicana [45] .

— А ты совсем американец. Не могу поверить, что тебя могут звать Серхио Дуран.

— Случается, я и сам не могу поверить, голубка.

— Мне нравится это имя. — Она улыбнулась, и Серж подумал: на что она точно не похожа, так это на поникший цветок. Свою головку она держит высоко и смотрит тебе прямо в глаза тогда даже, когда от смущения заливается буйным румянцем.

— А мне нравится твое красное платье. И нравятся твои распущенные волосы, нравится, что они такие длинные.

— Официантке нельзя так носить свои волосы. Иногда я подумаю, что мне следовает постричься, как американские девушки.

— Ни за что! — сказал он. — Ты не американская девушка. Тебе хочется быть американской девушкой?

— Только иногда, — ответила она, серьезно на него поглядев, и они помолчали. Молчание это нельзя было назвать неловким. Время от времени она расспрашивала его, что за местечко они проехали или что это за странное здание вон там. Он искренне изумлялся, когда она вдруг, заприметив вдоль Сан-Бернардинской автострады какой-нибудь цветок, докладывала ему его название. Английское название.

Потом она опять его удивила, заявив:

— Я люблю цветы и растения так сильно, что сеньор Розалес говорил, мне, возможно, следовает вместо языка изучать ботанику.

— Изучать, — поразился он.