Новые стансы к Августе   ::   Бродский Иосиф

Так чужды были всякой новизне, что тесные об"ятия во сне

бесчестили любой психоанализ; что губы, припадавшие к плечу, с моими, задувавшими свечу,

не видя дел иных, соединялись.

Так долго вместе прожили, что роз семейство на обшарпанных обоях сменилось целой рощею берез, и деньги появились у обоих,

и тридцать дней над морем, языкат,

грозил пожаром турции закат.

Так долго вместе прожили без книг, без мебели, без утвари на старом диванчике, что - прежде, чем возник был треугольник перпендикуляром,

восставленным знакомыми стоймя

над слившимися точками двумя,

так долго вместе прожили мы с ней, что сделали из собственных теней

мы дверь себе - работаешь ли, спишь ли, но створки не распахивались врозь, и мы прошли их, видимо, насквозь

и черным ходом в будущее вышли.

* * *

Раньше здесь щебетал щегол в клетке. Скрипела дверь. Четко вплетался мужской глагол в шелест платья. Теперь пыльная капля на злом гвозде лампочка ильича льется на шашки паркета, где произошла ничья.

Знающий цену себе квадрат, видя вещей разброд, не оплакивает утрат; ровно наоборот: празднует прямоту угла, желтую рвань газет, мусор, будучи догола, до обоев раздет.

Печка, в которой погас огонь; трещина по изразцу. Если быть точным, пространству вонь небытия к лицу. Сука здесь не возьмет следа. Только дверной проем знает: двое, войдя сюда, вышли назад втроем.

Стихи в апреле

в эту зиму с ума я опять не сошел. А зима, глядь, и кончилась. Шум ледохода и зеленый покров различаю. И, значит, здоров.