JК
О человеках-анфибиях :: Дедюхова Ирина Анатольевна
Страница: 83 из 103Они еще в больничке для алкашей никак разобраться меж собой не могли, обе Макаровны были уверены, что они — Ленины мамы, и именно их внук Женечка где-то в бета-гамме бесследно пропал. А тут все сразу вспомнили! Нечаянно и Бога вспомнили, поэтому чуть весь дом на радостях не спалили.
— Господа! Хочу перед полным окончательным пояснением попросить только об одном — зеркало на трюмо завесьте чем-нибудь без прорех. Не могу избавиться от впечатления, что за мной оттуда одна гадина подсматривает. — скромно сказал дусик вместо предисловия, потирая щеки со следами тещиных когтей.
Слушали его Макаровны с Ленкой и поражались глубине человеческой подлости. Даже Колька, карауливший дверь с ножкой от стула, смущенно крякал. Мужик, блин, называется!
А придумал Валентин Борисович нехитрое. Вспомнил он сказочку, которую ему в детстве маманя рассказывала, да и решил Елену Матвеевну на Елену Митрофановну ночью поменять, когда у них на вахте пересменок бывает. О других планах, которые он в отношении Елены Матвеевны вынашивал ранее, он благоразумно промолчал.
— Я теперь совершенно перековался и раскаялся, господа! Понял я, что вся жизнь, замешанная круто в неповторимости своей, как сказал, не помню кто, была ошибкой. С понедельника начинаю я совершенно новую жизнь, старую, естесна, по херу. Да и попутно становлюсь новым человеком. Директором всех ларьков на рынке.
— Господа! Хочу перед полным окончательным пояснением попросить только об одном — зеркало на трюмо завесьте чем-нибудь без прорех. Не могу избавиться от впечатления, что за мной оттуда одна гадина подсматривает. — скромно сказал дусик вместо предисловия, потирая щеки со следами тещиных когтей.
Слушали его Макаровны с Ленкой и поражались глубине человеческой подлости. Даже Колька, карауливший дверь с ножкой от стула, смущенно крякал. Мужик, блин, называется!
А придумал Валентин Борисович нехитрое. Вспомнил он сказочку, которую ему в детстве маманя рассказывала, да и решил Елену Матвеевну на Елену Митрофановну ночью поменять, когда у них на вахте пересменок бывает. О других планах, которые он в отношении Елены Матвеевны вынашивал ранее, он благоразумно промолчал.
— Я теперь совершенно перековался и раскаялся, господа! Понял я, что вся жизнь, замешанная круто в неповторимости своей, как сказал, не помню кто, была ошибкой. С понедельника начинаю я совершенно новую жизнь, старую, естесна, по херу. Да и попутно становлюсь новым человеком. Директором всех ларьков на рынке.