О присоединении Боснии и Герцеговины к Австрии   ::   Толстой Лев Николаевич

Христианское человечество живет уже более столетия в самом несвойственном людям положении: живет без всякого религиозного объяснения своей жизни и вытекающего из него руководства поведения. И чем дольше оно живет так, тем, с одной стороны, мучительнее и труднее становится его жизнь, и, с другой стороны, тем все яснее и яснее становится для него сознание того давно предчувствуемого человечеством закона любви, долженствующего заменить закон насилия. Ясность этого сознания, я думаю, дошла в наше время до такой степени, что всякий толчок может и должен вызвать пробуждение народов от того патриотизма и вытекающего из него рабства, в котором они находятся. Сознание того, что старый закон и отжил и довел людей до высшей степени бедственности и уродливости жизни, и что новый закон свободы и любви, открытый уже тысячи лет тому назад, требует своего применения и осуществления, до такой степени близко теперь людям не только нашего христианского, но и всего мира, что пробуждение от того порабощения и развращения, в котором столько веков держали держат сами себя народы, может, как я думаю, наступить всякую минуту. Ведь предстоящее огромной важности событие все не во внешних поступках, которые могут встретить непреодолимые препятствия, а все в сознании людей, всегда свободном и не могущем быть ничем задержанным. Ведь все, что нужно теперь людям всего мира для своего освобождения, не заключается в каких-нибудь подвигах, трудных поступках борьбы с более сильным врагом.