О тараканах   ::   Горький Максим

Был вежлив; серые глаза его ласково улыбались, всегда обещая сказать что-то необыкновенно милое, интересное, но говорил он с великой осторожностью, вполголоса, так бережно, как-будто он отливал слова свои из тончайшего стекла. В нем было что-то приятно-ленивенькое. Левую руку он всегда держал в кармане брюк, тихонько побрякивая, позванивая там монетами. Платон заметил, что иногда человек этот, раньше чем ответить на вопрос, вынимал из кармана золотой, крутил его на столе, внезапно накрывал ладонью и, если монета ложилась орлом вверх, - он отвечал отрицательно, кратко: - Нет. Грек называл его Агатом, Агашей, порхал вокруг летучей мышью, и уговаривал: - Агаша, да прими же в расчет дурость времени, обалдение людей. - Не винтись, Грек, грешник, - ласково отвечал Агат, прихлебывая из чайного стакана темное вино, от которого исходил странный запах клопа и ладана. - Ой, Агат, - вздыхал Грек. - Не мешай судьбе, - говорил Агат. Платону очень хотелось понять, чем занимается этот щеголь и красавец и чем еще, кроме своего мастерства, занят Грек? Почему он ходит с Агатом по ночам и становится все более беспокойным? И вот, однажды утром, когда Грек, натрепав за что-то уши Коське, исчез, Платон подумал вслух: - Что он делает? - Фальшивые деньги, конешно... - З-з-з, - процедил Платон сквозь зубы, испуганно повернувшись в кресле, глядя в угол, - там в пыльном сумраке, пауком сидел на полу Коська, скрепляя порванные цепи гирь, щелкая плоскогубцами, и качал бритой, медноволосой башкой.