О том, как я учился писать   ::   Горький Максим

Из них выработается, вероятно, немало "реалистов", но я думаю, что в их реализме будут и некоторые признаки романтизма, который неизбежен и законен в эпоху здорового духовного подъема, а мы переживаем именно такой подъем.

Итак, на вопрос: почему я стал писать? - отвечаю: по силе давления на меня "томительно бедной жизни" и потому, что у меня было так много впечатлений, что "не писать я не мог". Первая причина заставила меня попытаться внести в "бедную" жизнь такие вымыслы, "выдумки", как "Сказка о соколе и уже", "Легенда о горящем сердце", "Буревестник", а по силе второй причины я стал писать рассказы "реалистического" характера - "Двадцать шесть и одна", "Супруги Орловы", "Озорник".

По вопросам о нашем "романтизме" необходимо знать еще следующее. До Чехова - рассказы "Мужики", "В овраге" - и Бунина - "Деревня", все его рассказы о крестьянах - дворянская наша литература любила и прекрасно умела изображать крестьянина человеком кротким, терпеливым, влюбленным в какую-то надземную "Христову правду", которой нет места в действительности, но о которой всю жизнь мечтают мужики, подобные Калинычу Тургенева из рассказа "Хорь и Калиныч" и Платону Каратаеву из "Войны и мира" Толстого. Таким кротким и выносливым мечтателем о "божеской правде" ндчали изображать крестьянина лет за двадцать до отмены крепостного права, хотя в то время крепостная деревня уже обильно выдвигала из своей темной среды талантливых организаторов промышленности: Кокоревых, Губониных, Морозовых, Кол-чиных, Журавлевых и т. д.