Страница:
12 из 51
Многое что выражало лицо этого рослого спешащего на работу мэра: удовольствие от того, что он - мэр, радость энергичного мужчины, ощутившего от скорой ходьбы на утреннем шилящем щеки воздухе свое здоровье и силу. После того, как он обратил вниманье на Артюка, лицо его изменилось - радость незаметно растаяла, заменившись озабоченностью о службе,- настолько отчетливо выраженной, что Ивану Афанасьевичу стало сразу понятным: это только так кажется, что мэр как обычный смертный просто идет - в действительности и на ходу решает он сложные очень проблемы, в том числе - и о них вот, о стариках,- такие нелегкие - что и не его, Артюка, ума это дело... Но глумления не было в этом лице, не было, не было! И хоть предстал Иван Афанасьевич перед мэром сейчас в весьма расстроенных чувствах, все же улыбнулся он робко навстречу мэру своими замерзшими, негнущимися губами.
Как же, однако, быть с внучкой? опасность ведь оставалась - и хуже всего, что невозможно было найти ответ, почему обрушивалась на детей эта опасность и защититься от нее так же оказывалось нельзя. Не запретишь же ведь внучке посещать школу.
Более, чем две недели старик вздыхал и, понурившись, смотрел в землю. Измучивши себя сам, наконец, он уже и рад был как-нибудь выбросить из головы, забыть этот противный, неразрешимый вопрос. Но беспокойство не отпускало и так просто избавиться от него было нельзя.
Существовал один такой, давно проверенный Артюком способ. Наконец, Иван Афанасьевич вытащил из чулана лыжи, обтер на них пыль, и стараясь не реагировать на супругу, которая в клубах инея высунулась в сенки из двери дома, чтобы прошипеть у него за спиной: Не зна-ю, что ты хочешь этим доказать!..
|< Пред. 10 11 12 13 14 След. >|