JК
Облом :: Найденов Александр
Страница: 4 из 51На правой странице - хотя шрифтом и покрупнее предыдущего,- но в третий раз уже извещалась все та же знаменитая фамилия автора и все те же слова: "Война и мир", да еще было добавлено: тома 1 и 2, и фраза: Москва, "Советская Россия", 1991 год,- вот и все.
- Да что, у них бумаги, что ли, не меряно?- возбужденно подумал Артюк - по роду своих занятий в Комитете, он был в курсе, сколько нынче стоит бумага. Старик перевернул еще один листок, за которым на пустой белой странице нашлась только надпись: "Том первый". Текст романа, что и следовало ожидать от такого отношения издателей к делу, начинался лишь с середины шестой страницы. Иван Афанасьевич прошелся взглядом по строчкам первого абзаца - и перестал шевелить губами: он ничего не понял. Выяснилось, что знакомы ему только слова: "Мой верный раб" и "Ну здравствуйте, здравствуйте". Роман написан был очень странно. Чуть ли не вся страница была пропечатана по-французски. Русский перевод давался тут же, внизу страницы, но такими мелкими буквами, что разобраться в них оказалось решительно невозможно.
- Ай да книжечку принесла мне внучка, а? Ну и ну... Хотя, чего же и ждать от девчонки? Им ведь всем только французское подавай... В общем, роман как-то сразу не понравился Ивану Афанасьевичу и слова эти: "Мой верный раб" тоже как-то сразу от себя его оттолкнули и немедленно вспомнилось школьное затверженное: "Мы - не рабы, рабы - не мы".
- Да что, у них бумаги, что ли, не меряно?- возбужденно подумал Артюк - по роду своих занятий в Комитете, он был в курсе, сколько нынче стоит бумага. Старик перевернул еще один листок, за которым на пустой белой странице нашлась только надпись: "Том первый". Текст романа, что и следовало ожидать от такого отношения издателей к делу, начинался лишь с середины шестой страницы. Иван Афанасьевич прошелся взглядом по строчкам первого абзаца - и перестал шевелить губами: он ничего не понял. Выяснилось, что знакомы ему только слова: "Мой верный раб" и "Ну здравствуйте, здравствуйте". Роман написан был очень странно. Чуть ли не вся страница была пропечатана по-французски. Русский перевод давался тут же, внизу страницы, но такими мелкими буквами, что разобраться в них оказалось решительно невозможно.
- Ай да книжечку принесла мне внучка, а? Ну и ну... Хотя, чего же и ждать от девчонки? Им ведь всем только французское подавай... В общем, роман как-то сразу не понравился Ивану Афанасьевичу и слова эти: "Мой верный раб" тоже как-то сразу от себя его оттолкнули и немедленно вспомнилось школьное затверженное: "Мы - не рабы, рабы - не мы".