Обойденные   ::   Лесков Николай Семенович

- Что? Свезут в сумасшедший дом. Все же, говорю вам, это гораздо лучше, чем целый век слушать учителей, сбиться с толку и сделаться пешкой, которую, пожалуй, еще другие, чего доброго, слушать станут. Я жизни слушаюсь.

- Да ведь странны вы, право! Теорию ведь жизнь же выработала,- убеждали Дору.

- Нет-с; уж это извините, пожалуйста; этому я не верю! Теория сочинение, а жизнь - жизнь. Жизнь - это то, что есть, и то, что всегда будет.

- Значит, у вас человек - раб жизни?

- Извините, у меня так: думай что хочешь, а делай что должен.

- А что же вы должны?

- Должна? Должна я прежде всего работать и как можно больше работать, а потом не мешать никому жить свободно, как ему хочется,- отвечала Дора.

- А не должны вы, например, еще позаботиться о человеческом счастье?

- То есть как же это о нем позаботиться? Кому я могу доставить какое-нибудь счастье - я всегда очень рада; а всем, то есть целому человечеству - ничего не могу сделать: ручки не доросли.

- Эх-с, Дарья Михайловна! - ручки-то у всякого доросли, да желанья мало.

- Не знаю-с, не знаю. Для этого нужно очень много знать, вообще надо быть очень умным, чтобы не поделать еще худшей бестолочи.

- Так вы и решаете быть в сторонке?

- Мимо чего пойду, то сделаю - позволения ни у кого просить не стану, а то, говорю вам, надо быть очень умной.

- Нестор Игнатьич! Да полноте же, батюшка, отмалчиваться! Какие же, наконец, ваши на этот счет мнения? - затягивали Долинского.