Обойденные   ::   Лесков Николай Семенович

- То есть как это? Не может жить без опеки?

- Не хочет-с, не хочет сама себе помогать, продает свою свободу за кареты, за положение, за прочие глупые вещи. Раба! Всякий, кто дорожит чем-нибудь больше, чем свободой,- раб. Не все ли равно, женщина раба мужа, муж раб чинов и мест, вы рабы вашего либерализма, соболи, бобры - все равны!

- Даже досюда идет!

- А еще бы! Ведь вы не смеете быть не либералом?

- Потому что мы убеждены...

- Убеждены! - с улыбкой перебивала Дора.- Не смеете, просто не смеете. Не знаете, что делать; не знаете, за что зацепиться, если вас выключат из либералов. От жизни даже отрекаетесь.

- Вот то-то, Дарья Михайловна,- говорили ей,- не знаете вы, сколько труда в последнее время положено за женщину.

- Это правда. Только я, господа, об одном жалею, что я не писательница. Я бы все силы мои употребила растолковать женщинам, что все ваши о нас попечения... просто для нас унизительны.

- Да что ж, Дарья Михайловна, унизительно, вы говорите? Позвольте вам заметить, что в настоящем случае вы несколько неосторожно увлеклись вашим самолюбием. Мы хлопочем вовсе и не о вас - то есть не только не о вас лично, а и вообще не об одних женщинах.

- А о себе - я это так и догадывалась.

- Да хотя бы-с и о себе! Пора, наконец, похлопотать и о себе, когда на нас ложится весь труд и тяжесть заработка; а женщины живут в тягость и себе, и другим - ничего не делают. Вопрос женский - общий вопрос.

- Да то-то вот; пожалуйста, хоть не называйте же вы этого вопроса женским.