Обойденные   ::   Лесков Николай Семенович

Нестор Игнатьевич сидел за тем же столиком возле Анны Михайловны и правил какие-то корректуры. Даша, казалось, спала очень покойно. За пологом не было слышно даже ее тихого дыхания. Но среди всеобщей тишины, нарушаемой только черканьем стального пера да щелканьем иглы, прокалывавшей крепкую шелковую материю, больная начала что-то нашептывать. Нестор Игнатьевич и Анна Михайловна перестали работать и подняли головы. Больная все шептала внятнее и внятнее. Наконец, она произнесла совершенно внятно:

И схоронят в сырую могилу,

Как пройдешь ты тяжелый свой путь,

Бесполезно угасшую силу

И ничем не согретую грудь.

Дорушка тяжело вздохнула и сказала:

- Господи! Как глупо так умереть.

- Она бредит? - спросил шепотом Долинский.

- Должно быть,- шепотом же отвечала ему Анна Михайловна.

- Что вы там все шепчетесь? - тихо проговорила больная.

- Что ты, Даша? - спросила ее Анна Михайловна, как будто не расслышав ее вопроса.

- Я говорю, что вы все шепчетесь, точно влюбленные, или как над покойником.

- Бог знает что тебе все приходит в голову! Нам просто показалось, что ты бредишь; мы не хотели тебя разбудить.

- Нет, я не брежу; я не спала. Откройте мне занавес,- сказала Даша, ударив рукой по пологу.

Долинский встал и откинул половину полога.

- Все, все отбросьте, вот так! - сказала больная.- Ну, говорите теперь,- добавила она, оправив на себе кофту.

- О чем прикажете говорить, Дарья Михайловна? - спросил Нестор Игнатьевич.