Обойденные   ::   Лесков Николай Семенович

Долинский хотел узнать, сколько он остался должным, но старуха уклонилась и от этого разговора.

- Кирилл,- говорила она,- приедет, тогда с ним поговорите, Нестор Игнатьевич,- я право, ничего не знаю.

Вера Сергеевна после обеда открыла рояль, сыграла несколько мест из "Нормы" и прекрасно спела: "Ты для меня душа и сила"

Долинскому припомнился канун св. Сусанны, когда он почти нес на своих руках ослабевшую, стройную Дору, и из этого самого дома слышались эти же самые звуки, далеко разносившиеся в тихом воздухе теплой ночи.

"Все живо, только ее нет",- подумал он.

Вера Сергеевна словно подслушала думы Долинского и с необыкновенным чувством и задушевностью запела:

Ах, покиньте меня,

Разлюбите меня,

Вы, надежды, мечты золотые!

Мне уж с вами не жить,

Мне вас не с кем делить,

Я один, а кругом все чужие.

Много мук вызнал я,

Был и друг у меня,

Но надолго нас с ним разлучили.

Там под черной сосной,

Над шумящей волной

Друга спать навсегда положили.

- Нравится это вам? - спросила, быстро повернувшись лицом к Долинскому, Вера Сергеевна.

- Вы очень хорошо поете.

- Да, говорят. Хотите еще что-нибудь в этом роде?

- Я рад вас слушать.

- Так в этом роде, или в другом?

- Что вы хотите, Вера Сергеевна. В этом, если вам угодно,- добавил он через секунду.

Вьется ласточка сизокрылая

Под моим окном одинешенька;

Под моим окном, под косящатым,

Есть у ласточки тепло гнездышко.