Обойденные   ::   Лесков Николай Семенович

- Нет! - воскликнул он часа через два, быстро вскочив с постели.- Нет! Нет! Я знаю тебя; я знаю, я знаю тебя, змеиная мысль! - повторял он в ужасе и, выскочив из своей комнаты, постучался в двери Зайончека.

- Помогите мне, спасите меня! - сказал он, бросаясь к патеру.

- Чтобы лечить язвы, прежде надо их видеть,- проговорил Зайончек, торопливо вставая с постели.- Открой мне свою душу.

Долинский рассказал о всем случившемся с ним в эти дни.

- Отец мой! Отец мой! - повторил он, заплакав и ломая руки,- я не хочу лгать... в моей груди... теперь, когда лежал я один на постели, когда я молился, когда я звал к себе на помощь Бога... Ужасно!.. Мне показалось... я почувствовал, что жить хочу, что мертвое все умерло совсем; что нет его нигде, и эта женщина живая... для меня дороже неба; что я люблю ее гораздо больше, чем мою душу, чем даже...

- Глупец! - резким, змеиным придыханием шепнул Зайончек, зажимая рот Долинскому своей рукою.

- Нет сил... страдать... терпеть и ждать... чего? Чего, скажите? Мой ум погиб, и сам я гибну... Неужто ж это жизнь? Ведь дьявол так не мучится, как измучил себя я в этом теле!

- Дрянная персть земная непокорна.

- Нет, я покорен.

- А путь готов давно.

- И где же он?

- Он?.. Пойдем, я покажу его: путь верный примириться с жизнью.

- Нет, убежать от ней...

- И убежать ее.

Долинский только опустил голову.