Оборванный след   ::   Гранин Даниил

Taм, на экране, она отстранила его, но тело ее на мгновение ответно прижалось, выдав себя, так что это сбило его мысль, он представил, как она беззвучно смеется.

Все так же быстро и тихо она говорила о том, что наука, как бы ни была хороша, не нарушает течения жизни, а жизнь надо нарушать, иначе ее не ощущаешь. В науке сделает не тот, так другой, в науке человек заменим, а желание, оно незаменимо, оно мое, если оно исполнится, то моего счастья никто не исправит, не дополнит. Желание мое отличает меня от всех других людей.

Какая-то трещинка зазвенела в ее голосе.

- Ты отлично целуешь, - сказал Погосов, переходя на "ты", как это бывало после близости. - Может, ты права, может, я преувеличиваю, - добавил он, не растолковывая. - А Федько я не прощу.

Но через несколько минут тот Погосов нашел статью, подписанную двумя авторами - С.Погосовым и Ф.Федько. Совместная ИХ работа... Недоумевая, он вертел оттиск в руках, смотрел на Леру, беспомощно, неловко хмыкал. Представить нельзя, как такое могло получиться. Всего год спустя после того выступления. Что произошло между ними?..

- Я советую вам еще заглянуть вперед, - сказал Грег.

Зачем заглядывать, и так достаточно. На работу Погосова ссылались все реже и реже, чаще критически, пока и вовсе не перестали упоминать.

Наступило забвение, круги по воде разбежались и погасли, будто и не было ничего. Осталась горечь, одна горечь.