Обрученные   ::   Мандзони Алессандро

Но со временем, почём знать, он может вернуться сюда, или там ещё что-нибудь, посудите сами, оно ведь всё-таки лучше не числиться в этих списках. Синьор маркезе по справедливости изволит слыть в Милане блестящим кавалером и большим человеком… Нет, нет, уж позвольте мне досказать, — что правда, то правда. Заступничество, одно словечко такой особы, как вы, этого более чем достаточно для получения полного оправдания.

— Никаких серьёзных обвинений против этого юноши нет?

— Нет, не думаю. В первую минуту за него здорово принялись, но теперь, мне кажется, только и осталось, что одна пустая формальность.

— Если это так, дело — нетрудное, и я охотно возьмусь за него.

— И после всего этого вы не хотите, чтобы вас называли замечательным человеком? Я так говорю и буду говорить, наперекор вам буду говорить. И даже если б я молчал, это ни к чему бы не повело, потому что все так говорят, а известно, что vox populi, vox Dei. [218]

Они действительно застали всех трёх женщин и Ренцо. Что тут с ними произошло, об этом предоставляю судить вам самим. Я думаю, что даже эти голые и шероховатые стены и оконницы, и табуреты, и кухонная посуда — всё пришло в изумление при виде такого необычайного гостя. Он сам начал беседу, заговорив с чистосердечной откровенностью, но вместе с тем деликатно и осторожно, о кардинале и о других вещах. Затем маркезе перешёл к своему предложению, ради которого и явился. Тут выступил дон Абондио, которого синьор попросил установить цену.