JК
Очередь :: Крелин Юлий Зусманович
Страница: 26 из 41Почему я не могу сказать, что мне нужно, почему ты всегда обязательно предлагаешь другое?
— А разве тебе творог не нужен? Я ведь не против сметаны.
В кухню вошел Станислав Романович.
— Недолго длился наш покой! Вновь слышу веселия глас.
Он снял очки, протер их и водрузил на голову — не на глаза, не на лоб, а на темя, откуда они довольно быстро соскользнули по гладкой поверхности вниз и привычно оседлали нос, прикрыв глаза чуть затемненными стеклами. Эти очковые пассажи несколько умерили разгорающееся пламя на кухне.
Лариса уже наливала кофе в термосы.
— Рисуешь все?
— Рисовал, пока не затархтела твоя кофейная техника.
— Мешает?
— Нет. Наоборот. Я стал интенсивно, продуктивно и абстрактно думать об окружающей конкретике.
— И каков практический выход продукта?
— Решил, что сдержанность, отсутствие вспыльчивости, внутренняя бесконфликтность и будут прежде всего главными проявлениями, лучшими показателями ума.
— Чем упрекать, приложил бы лучше и свои усилия. Это ж не на один день.
— Я тебя предупреждал: ни ради движимости, ни ради недвижимости утруждать свои пальцы лишними ударами друг о друга не стану.
— Ты говоришь, как представитель иной, более развитой цивилизации: понять тебя я не могу, а допустить, что это глупость, не смею.
— Уже слышу разумные речи. Объясняю: вещи ограничивают свободу. Чем терзаться, изыскивая пути наилучшего употребления имущества, лучше получать радость, наблюдая, как и что у других. Ради вещей — никаких лишних трудов.
— А разве тебе творог не нужен? Я ведь не против сметаны.
В кухню вошел Станислав Романович.
— Недолго длился наш покой! Вновь слышу веселия глас.
Он снял очки, протер их и водрузил на голову — не на глаза, не на лоб, а на темя, откуда они довольно быстро соскользнули по гладкой поверхности вниз и привычно оседлали нос, прикрыв глаза чуть затемненными стеклами. Эти очковые пассажи несколько умерили разгорающееся пламя на кухне.
Лариса уже наливала кофе в термосы.
— Рисуешь все?
— Рисовал, пока не затархтела твоя кофейная техника.
— Мешает?
— Нет. Наоборот. Я стал интенсивно, продуктивно и абстрактно думать об окружающей конкретике.
— И каков практический выход продукта?
— Решил, что сдержанность, отсутствие вспыльчивости, внутренняя бесконфликтность и будут прежде всего главными проявлениями, лучшими показателями ума.
— Чем упрекать, приложил бы лучше и свои усилия. Это ж не на один день.
— Я тебя предупреждал: ни ради движимости, ни ради недвижимости утруждать свои пальцы лишними ударами друг о друга не стану.
— Ты говоришь, как представитель иной, более развитой цивилизации: понять тебя я не могу, а допустить, что это глупость, не смею.
— Уже слышу разумные речи. Объясняю: вещи ограничивают свободу. Чем терзаться, изыскивая пути наилучшего употребления имущества, лучше получать радость, наблюдая, как и что у других. Ради вещей — никаких лишних трудов.