Один над нами рок   ::   Краковский Владимир

Профсоюзы пытались подать на него в суд за нарушение конституции, по которой рабочий день в стране – восьмичасовой.

Но он заявил судьям: у меня не рабочий день, а трудотерапия.

Собираюсь прописать некоторым четырнадцатичасовой, кое-кому двенадцати мало…

Выходит, это все-таки действительно великолепная штука – каторжный коллективный труд. Мало того, что набивает карманы, так еще и лечит. Я это испытал на себе: первое время после нашего распада ничем не занимался и стал заболевать: то одним, то другим, то третьим. Но как только энергично взялся за дела – все болячки как рукой сняло.

А когда еще стал писать эти мемуары, так вообще взбодрился почти до неприличия. Например, не могу идти по улице, не насвистывая во всю глотку марш из Шестой симфонии Чайковского. А вчера для потехи погнался за чужой кошкой. Два квартала бежал, не отставая, пока она в чью-то форточку не впрыгнула,- даже не запыхался…

Кстати, о нашей кошке – бывшей цеховой. Пятилетка, отведенная на испытание негой, истекает, и кошка, живущая теперь у толстячка с главврачом среди черепах и психов, по-моему, это чувствует. С позавчерашнего дня повадилась пробираться в кабинет и выть перед портретами. От ее воя у черепах падает рождаемость, а у психов – производительность труда, толстячок с главврачом бегают за кошкой буквально с метлой, гонят прочь, но она все равно прокрадывается и воет.

Наташка-крановщица говорит, что это к добру.