JК
У фламандцев :: Сименон Жорж
Страница: 92 из 119Удивляюсь, почему я до сих пор не получил телеграммы из Брюсселя с сообщением о том, что речник арестован…
— В воскресенье после одиннадцати утра телеграммы не разносят! — заявил помощник мэра. — Хотя вы можете получить ее на почте… Что вам предложить, господин комиссар?.. Вы знаете, о вас много говорили здесь в округе!..
— Очень польщен!
— Я хочу сказать, что говорили отнюдь не в положительном смысле. Вашу позицию истолковывали как…
— Гарсон, кружку пива! Холодного!
— Вы пьете пиво в такое время дня?
По улице проходила Маргарита, и по тому, как она держалась, чувствовалось, что она самая элегантная женщина в городе и знает, что все взгляды устремлены на нее.
— Неприятно, что эти дела, связанные с нравами…
Послушайте! Вот уже десять лет, как в Живе не было таких дел… Последний раз один рабочий-поляк…
— Извините меня, господа…
И Мегрэ бросился к выходу, догнал на главной улице Анну Питере и ее брата, которые шли, высоко подняв голову, словно бросая вызов всем подозрениям.
— Я позволю себе зайти к вам днем, как я уже говорил вчера…
— В котором часу?
— В половине четвертого… Вам это удобно?
И он, нахмурившись, вернулся в гостиницу, где позавтракал, одиноко сидя за столом.
— Соедините меня с Парижем.
— По воскресеньям, после одиннадцати, телефон не работает.
— Очень жаль!
Во время завтрака он читал маленькую местную газету; его позабавил один заголовок:
«Мрак вокруг тайны Живе сгущается».
Для него это была уже не тайна.
— В воскресенье после одиннадцати утра телеграммы не разносят! — заявил помощник мэра. — Хотя вы можете получить ее на почте… Что вам предложить, господин комиссар?.. Вы знаете, о вас много говорили здесь в округе!..
— Очень польщен!
— Я хочу сказать, что говорили отнюдь не в положительном смысле. Вашу позицию истолковывали как…
— Гарсон, кружку пива! Холодного!
— Вы пьете пиво в такое время дня?
По улице проходила Маргарита, и по тому, как она держалась, чувствовалось, что она самая элегантная женщина в городе и знает, что все взгляды устремлены на нее.
— Неприятно, что эти дела, связанные с нравами…
Послушайте! Вот уже десять лет, как в Живе не было таких дел… Последний раз один рабочий-поляк…
— Извините меня, господа…
И Мегрэ бросился к выходу, догнал на главной улице Анну Питере и ее брата, которые шли, высоко подняв голову, словно бросая вызов всем подозрениям.
— Я позволю себе зайти к вам днем, как я уже говорил вчера…
— В котором часу?
— В половине четвертого… Вам это удобно?
И он, нахмурившись, вернулся в гостиницу, где позавтракал, одиноко сидя за столом.
— Соедините меня с Парижем.
— По воскресеньям, после одиннадцати, телефон не работает.
— Очень жаль!
Во время завтрака он читал маленькую местную газету; его позабавил один заголовок:
«Мрак вокруг тайны Живе сгущается».
Для него это была уже не тайна.