Одиннадцать минут   ::   Коэльо Пауло

Велико было ее удивление, когда переводчик с ходу объявил, что с ними не пойдет: — Язык — дело десятое. Главное — чтоб ему было с тобой уютно.

— Какой же тут уют, если он не понимает, что я говорю?!

— И не надо. Это даже хорошо. Нужно, чтобы токи шли.

Мария не поняла, что это значит. У нее на родине люди, когда встречались, должны были спрашивать и отвечать, обмениваться какими-то словами. Но Маилсон — так звали переводчика-охранника — заверил ее, что в Рио и во всем остальном мире дело обстоит иначе.

— Ничего тебе не надо понимать. Твое дело — позаботиться о том, чтобы он хорошо себя чувствовал. Он бездетный вдовец, владелец кабаре, вот и ищет бразильянок, которые бы там выступали. Я сказал ему, что ты, как у нас говорят, «не по этому делу», но он уперся, сказал, что влюбился в тебя с первого взгляда, как только ты вышла из воды. И купальник твой ему понравился.

Он помолчал.

— Но я тебе дам добрый совет — если хочешь подцепить здесь кого-нибудь, купальник надо завести другой. Кроме этого швейцарца, он никому в Рио понравиться не может — очень уж старомодный. Таких давно не носят.

Мария сделала вид, будто не слышит.

—И еще я думаю, — продолжал Маилсон, — что он не просто так на тебя запал, как у нас говорят. Он уверен, что у тебя есть все данные для того, чтобы твой номер стал гвоздем программы. Ясное дело, он не видел, как ты танцуешь, не слышал, как поешь, но считает: это все — дело наживное. А вот красота — то, с чем надо родиться.