Одного поля ягода   ::   Диккенс Чарльз

Лиззи медленно двинулась вперед, и учитель так жемедленно пошел рядом с ней.

- Я могу показаться вам эгоистом, потому что начинаю с рассуждений о самом себе, - продолжал он. - Мне самому кажется, что я говорю совсем не то и совсем не так, как надо. Но сладить с собой я не в силах. Что поделаешь? Вы моя погибель.

Она вздрогнула - такая страсть была в этих последних словах и в движении рук, которыми они сопровождались.

- Да! Вы моя погибель... погибель... погибель! Я не знаю, что с собой делать, я перестаю доверять самому себе, я не владею собой, когда вижу вас или только думаю о вас. А мои мысли теперь непрестанно полны вами. Я не могу избавиться от этих мыслей с первой нашей встречи! Какой это был день для меня! Какой злосчастный, гибельный день!

Что-то похожее на жалость примешалось к чувству отвращения, которое он вызывал в ней, и она сказала:

- Мистер Хэдстон, мне очень жаль, но я никак не хотела причинить вам зло.

- Вот! - с отчаянием крикнул он. - Теперь получается, будто я в чем-то вас упрекаю, вместо того чтобы раскрыть перед вами душу! Сжальтесь надо мной! У меня все выходит не так, как нужно, когда дело касается вас! Такова уж моя участь!

Стараясь взять себя в руки и то и дело поглядывая на слепые окна домов, выходивших на кладбище, - точно на их тусклых стеклах было написано что-то, что могло помочь ему, - он прошел рядом с ней до самого конца решетки и только тогда заговорил снова.

- Я постараюсь высказать вам все. Вы должны это услышать, мне нельзя больше молчать.