У трех дубов   ::   Уоллес Эдгар

Кризис еще больше обострился, когда Штейн стал набожным.

Вам могло показаться, что намерения Штейна произнести речь на религиозном митинге в Гольдаминго не имели никакого значения, а между тем это усилило страхи Менделя, и он решил убить Штейна при первом же удобном случае.

— Это ты должен нам разъяснить, Сок, — сказал Лексингтон.

— На этих религиозных сборищах существует обычай, чтобы кто-либо из присутствующих публично исповедался в своих грехах. Есть такая форма религиозной экзальтации, при которой раскаявшиеся грешники с какой-то почти сладострастной радостью каются, и мысль, что Боб Штейн может выдать их общую тайну, приводила Менделя в ужас. Я лично убежден, что Штейн ничего подобного и не собирался делать, он только подчеркивал свои религиозные наклонности, чтобы разжечь опасения Менделя. Приглашение Менделя поразило меня еще тем, что он по складу своего характера не очень расположен к малознакомым людям. Теперь я, конечно, понял мотив, побудивший к этому. Я своим присутствием должен был обеспечить ему безупречное алиби. Если бы я как свидетель показал перед судом, что Менделя даже в кровать были вынуждены заносить на руках, кто мог бы заподозрить его в убийстве Боба Штейна?

— Убийство? Действительно он его планировал? — спросил совершенно пораженный Велдон.

Сократ кивнул.

— Два человека, знающие азбуку Морзе, разработали систему, чтобы объясняться друг с другом в экстренных случаях.