Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго   ::   Моруа Андрэ

Они нежелали именовать ее "тетушка", а называли "сударыня"; с чисто кастильским достоинством они жаловались на ее "неприличную грубость", на ее "низкие оскорбления" и "отвратительные сцены", которые она им устраивала. Оба сына оставались всецело верны матери, хоть их и разлучили с ней.

Моя святая мать, примером чистоты

Была ты для меня... И... не со мною ты!..

Ты больше не со иной!.. О чуткие сердца,

Лишь вы мою печаль поймете до конца!..

Оба судили об отце с почтительной суровостью, порицая его сожительство с любовницей, а он называл их "мятежными бандитами".

Генерал Гюго - сестре, госпоже Мартен-Шопин, 16 октября 1815 года:

"По-видимому, эти господа считают позорным для себя называть тебя тетушкой и выражать в письмах к тебе привязанность и почтение. Вот оно, влияние негодницы матери...

...Какое зло

Мне причинил отец! И детство вдруг ушло...

Я прошлое зову - и тишина в ответ.

Для горя моего иной дороги нет:

Мечтать, бежать в леса и верить в чудеса..."

[Виктор Гюго, "Отцовство" ("Легенда веков")]

Действительно, пансион, похожий на тюрьму, и отец, ставший тюремщиком, - это было концом детства. Несмотря на всякие превратности, несмотря на раздоры родителей, которые, подобно черной туче, омрачали детские годы Виктора Гюго, они были поэтичны и прекрасны.