Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго   ::   Моруа Андрэ

Слова его были высокопарны, а старческий дрожащий голос нисколько не устрашал палачей, но "мы, миллионы французов, с благоговением, с гордостью прислушивались к его отдаленным отзвукам". Было прекрасно, было необходимо, чтобы кто-то защищал справедливость. "Имя старика Гюго для нас сочеталось с именем самой Республики. Из всех прославленных творцов в литературе и в искусстве лишь его слава осталась живой в сердце народа Франции" [Ромен Роллан, "Старый Орфей"].

В августе 1883 года молодой Ромен Роллан впервые увидел Виктора Гюго. Это было в Швейцарии, куда Алиса Локруа привезла поэта на отдых. Сад отеля "Байрон" заполнила толпа почитателей, сбежавшихся с обоих берегов Женевского озера. Над террасой развевалось трехцветное знамя. Старик Гюго вышел с двумя своими внуками. "Какой же он был старый, весь седой, морщинистый, брови насуплены, глубоко запали глаза. Мне казалось, что он явился к нам из глубины веков". В ответ на крики: "Да здравствует Гюго!" он поднял руку, как будто хотел сердито остановить нас, и крикнул сам: "Да здравствует Республика!" Толпа, добавляет Ромен Роллан, "пожирала его жадным взором. Рабочий, стоявший возле меня, сказал своей жене: "Какой же он безобразный... А хорош, здорово хорош!"..." [Ромен Роллан, "Старый Орфей"].

В Париже его встречали на улицах, даже когда шел снег, без пальто, в одном сюртуке. "По молодости лет обхожусь без пальто" - говорил он. С Алисой Локруа он посетил мастерскую Бартольди, чтобы посмотреть статую Свободы, над которой скульптор тогда работал.