Они   ::   Слаповский Алексей

Маленький котенок, рыже-полосатый, с большим животом (обожрался, наверно), ковылял от огня на дрожащих ножках, оглядывался и широко разевал рот, протяжно, но негромко мяукая.

— Тьфу ты, дурак! — сказал Килил и полез в дом. Схватил котенка, который царапался, не понимая своего спасения, вылез обратно. Отпустил котенка, тот шмыгнул в кусты. А тряпка меж тем потухла. Должно быть, керосин плохой, старый, подумал Килил.

И у него как-то сразу пропала охота поджигать и кидать. Не жаль старика, ничуть не жаль, но как-то вдруг ясно стало: никакой нет разницы от того, сгорит ли он, останется ли жив. Ну, сгорит. Вряд ли даже проснется спьяну. И будет мертвый, и не почувствует наказания, а раз не почувствует, то зачем и наказывать?

И Килил пошел от дома к станции.

Дошел, сел на железную лавку. Стал ждать.

Вот промчался пассажирский поезд, не останавливаясь.

А следующий остановился.

Килил спросил у человека в фуражке с зеленым околышем и в оранжевом жилете, который стоял на перроне, составленном из выщербленных бетонных плит:

— А это куда поезд?

Человек посмотрел на него и ответил не сразу, будто решая, достоин ли общения столь мелкий и несерьезный собеседник. Но какое-то общение лучше, чем никакого. И он нехотя сказал:

— Это не поезд, а электричка. На Ртищево.

— А это... — Килил осекся. Он хотел сказать «в сторону Москвы», но побоялся скартавить и оставить о себе ненужную память.