JК
Оно :: Слаповский Алексей
Страница: 164 из 254А то ведь, в самом деле,испаскудились все поголовно, страна воров какая-то!
Ближайшее окружение Геры, его доверенные активисты, взирали на эту сцену спокойно: они привыкли, они не раз видели, что способен сделать с людьми одним только словом их первый секретарь.
Дружинники же были потрясены. Сержанты стояли с круглыми от изумления глазами. Лейтенант поник повинной головой.
И это было. Честное слово, это было.
32.
И Валько продолжило жить и работать.
Александра появилась через пару дней — опять с «Анапой». Смеялась, говоря, как же это было здорово — почувствовать себя настоящим мужиком!
— И меня бросила, как настоящий мужик?
— Конечно! Мужики в таких ситуациях баб всегда бросают: баб-то менты обычно не трогают.
— Я не баба, — напомнило Валько.
— Да я это сообразил потом, после, — веселилась Александра. — Ладно, не грусти, замнем и зальем.
Валько взяло бутылку, открыло окно, посмотрело, нет ли кого внизу, и выбросило бутылку.
— Остальные тоже выкинуть? Или уйдешь?
— Так, значит?
— Так.
— Ну, прости подлеца.
— Пошла вон, я сказал!
— Ладно. Насильно мил не будешь.
Она ушла, а вечером следующего дня явился Мадзилович. Клял свою непутевую дочь, извинялся за нее.
Ближайшее окружение Геры, его доверенные активисты, взирали на эту сцену спокойно: они привыкли, они не раз видели, что способен сделать с людьми одним только словом их первый секретарь.
Дружинники же были потрясены. Сержанты стояли с круглыми от изумления глазами. Лейтенант поник повинной головой.
И это было. Честное слово, это было.
32.
И Валько продолжило жить и работать.
Александра появилась через пару дней — опять с «Анапой». Смеялась, говоря, как же это было здорово — почувствовать себя настоящим мужиком!
— И меня бросила, как настоящий мужик?
— Конечно! Мужики в таких ситуациях баб всегда бросают: баб-то менты обычно не трогают.
— Я не баба, — напомнило Валько.
— Да я это сообразил потом, после, — веселилась Александра. — Ладно, не грусти, замнем и зальем.
Валько взяло бутылку, открыло окно, посмотрело, нет ли кого внизу, и выбросило бутылку.
— Остальные тоже выкинуть? Или уйдешь?
— Так, значит?
— Так.
— Ну, прости подлеца.
— Пошла вон, я сказал!
— Ладно. Насильно мил не будешь.
Она ушла, а вечером следующего дня явился Мадзилович. Клял свою непутевую дочь, извинялся за нее.