JК
Оно :: Слаповский Алексей
Страница: 179 из 254Оно ориентировалось на Геру, под непосредственным началом которого работало эти годы, на его энергию и несгибаемость. Гере, кстати, прочили скорый уезд в Москву — в аппарат ЦК комсомола.
И вот в начале девяностого года компартия СССР отказывается от монополии на политическую власть. Горбачев становится президентом СССР, а Ельцин президентом Российской Федерации. Всё, и без того потрескивавшее, начинает трещать и валиться окончательно, и тут областную комсомолию ошеломила весть, что Гера не только не вознесся в аппарат ЦК, а, бросив общественную деятельность, занялся чуть ли не коммерцией, к которой, как выяснилось, примеривался еще сидя на своем месте и кое-что уже успел.
Валько узнало это в Москве, где находилось на очередной учебе.
Бросило все, вернулось, отыскало Геру по новому адресу: он сменил квартиру и, соответственно, телефон.
Новая квартира Геры была в новом доме, в центре.
И жена у Геры тоже оказалась новой — двадцатилетняя студентка консерватории, виолончелистка (если считать старой женой Наташу, на которой Гера все-таки женился — почти сразу же разведясь).
И мебель в квартире новая.
И показался Гера, говоря идеологически, перерожденцем. Но Гера все объяснил:
— Ты не представляешь, сколько я пережил и передумал. Людям с шаткими убеждениями легко их менять, а мне каково было разочароваться в прежних идеях? Но не время меня заставило, не шкурнические интересы. Есть такая вещь: историческая целесообразность.
И вот в начале девяностого года компартия СССР отказывается от монополии на политическую власть. Горбачев становится президентом СССР, а Ельцин президентом Российской Федерации. Всё, и без того потрескивавшее, начинает трещать и валиться окончательно, и тут областную комсомолию ошеломила весть, что Гера не только не вознесся в аппарат ЦК, а, бросив общественную деятельность, занялся чуть ли не коммерцией, к которой, как выяснилось, примеривался еще сидя на своем месте и кое-что уже успел.
Валько узнало это в Москве, где находилось на очередной учебе.
Бросило все, вернулось, отыскало Геру по новому адресу: он сменил квартиру и, соответственно, телефон.
Новая квартира Геры была в новом доме, в центре.
И жена у Геры тоже оказалась новой — двадцатилетняя студентка консерватории, виолончелистка (если считать старой женой Наташу, на которой Гера все-таки женился — почти сразу же разведясь).
И мебель в квартире новая.
И показался Гера, говоря идеологически, перерожденцем. Но Гера все объяснил:
— Ты не представляешь, сколько я пережил и передумал. Людям с шаткими убеждениями легко их менять, а мне каково было разочароваться в прежних идеях? Но не время меня заставило, не шкурнические интересы. Есть такая вещь: историческая целесообразность.