Страница:
48 из 407
Поставил стакан на стол и, окончательно приведя мысли в порядок, продолжил выступление. – Узнав об убийстве Якова Иосифовича Слуцкого, я задумался вот над чем… Я спросил себя: почему наказание в виде появления двух кровожадных маньяков постигло именно наш город. За что? В чем мы провинились перед Всевышним? Ведь нельзя сказать, что мы хуже наших соседей, правда? И грешим мы не больше их. И каемся не меньше. А как недавно написали в одной газете, мы даже воровать, по статистике, стали реже. Правда, реже не значит мельче, но уж тут, как говорится, выбирать не приходится – что государство дает, то и воруем: цветной металл так цветной металл, металлургический комбинат так металлургический комбинат… Впрочем, я не об этом. Почему именно нам выпала сия чаша, спросил я себя. А потом понял. Мы испортились! Понимаете? Мы намного хуже, чем думаем о себе сами, и уж, конечно, хуже, чем были раньше. Мы растеряли те ценности, что имели, и не приобрели те, что навязывают нам со времен перестройки. И тем не менее мы не безнадежны! В этом-то всё дело! Я не утверждаю, что очередные выборы губернатора, маньяки и прочие напасти, отравляющие наше существование, ниспосланы нам во имя искупления. Это было бы слишком самонадеянно с моей стороны. Я – не пророк. Я – поэт! «И меж детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней он»! И потому я – ничтожное дитя ничтожного мира – вправе говорить только о том, что чувствую! О том, что лежит в области моего понимания жизни и смерти! А чувство у меня одно.
|< Пред. 46 47 48 49 50 След. >|