Орел девятого легиона   ::   Сатклифф Розмэри

В этих линиях сама жизнь, и человек, который их изобразил, сохраняет знание того, что ваш народ давно перестал понимать. Если когда-нибудь владел этим знанием. — Опять он устремил очень серьезный взгляд на Марка. — Нельзя ждать, чтобы человеку, делавшему этот щит, жилось легко под властью человека, сделавшего ножны к твоему кинжалу.

— Ножны делал ремесленник бритт, — упрямо возразил Марк. — Я купил его в Андериде, когда впервые высадился в Британии.

— Да, бритт, но рисунок-то римский. Он так долго жил под крылом у Рима — и он, и его предки, — что забыл обычаи и дух своего народа. — Эска положил щит на место. — Да, вы строите ровные и длинные каменные стены, прокладываете прямые дороги, создаете справедливые законы и обученные войска. Нам это известно. Мы знаем, что ваше правосудие надежнее нашего, а когда мы восстаем против вас, наше воинство разбивается о дисциплину ваших войск, как о скалы. И нам этого не понять, у вас во всем виден четкий порядок, а для нас существуют только свободные линии щита. Нам не понять вас. А когда со временем мы начинаем понимать ваш мир, мы слишком часто перестаем понимать свой.

Наступило молчание, оба молча следили за тем, как Волчок гоняется за жуком. Наконец Марк проговорил:

— Когда я полтора года назад приехал сюда с родины, все мне казалось таким простым.

Взгляд его опять упал на щит, лежавший на скамье, и он увидел странные выпуклые линии новыми глазами.