Орудия в чехлах   ::   Чукреев Ванцетти Иванович

Старшина шёл шагом неторопливым и даже с ленцой, той походкой, которую называют: вразвалочку. И хотя он был ростом ниже, шире в плечах и грузнее, ступал реже, однако от младшего не отставал. Так тяжёлый корабль, подчас замыкающий большой походный ордер, не отстаёт от быстрых эсминцев, потому что он флагман строя, а остальные приноравливаются к его ходу. Отвернувшись чуть в сторону и иногда кося взглядом на брата, старшина улыбался сдержанно и снисходительно, улыбкой и всем своим видом показывая, что ему кажется забавной такая парадная торжественность на этой глухой, безлюдной аллее.

Но тот не замечал ни «развалочки», ни улыбок старшины, он лишь чуть улыбался одними уголками глаз, когда старшина, завидев идущего навстречу офицера, разом преображался, ступал бодро и чётко.

Стояла жара. Та особенная приморская жара, которая растворена в самом воздухе, влажном и тяжёлом, от которой нельзя скрыться даже в тени. И только море в эти часы могло дать людям отдых. Из-за деревьев тихо, но непрерывно, как с далёкого птичьего базара, доносился разноголосый шум: говор, хлопки мячей, всплески бросавшихся с вышек пловцов и ещё десятки других звуков, неясных, приглушённых расстоянием и жарой.

— И скоро мы придём? — спросил старшина: улыбка на его лице стала ещё ехиднее.

— Придём, — ответил старший матрос, и в голосе его проскользнуло плохо скрываемое волнение.