Оружие   ::   Короткевич Владимир Семенович

Михаила стоит у ворот. Те ломятся во двор, а он ворота на собачий двор открыл, а там около сотни псов, да работники подошли с ножами, и по фартукам кровь течет. Мужики, ясно, ходу. Да и то, даже если б впустили их обыскать дворы — ничего не получилось бы. Там, у Ивана, на «скверном» дворе две ямы Дохлятину ободранную туда сбрасывают и землей засыпают, а потом, когда мясо сгниет, выбирают кости. И каждая яма на тысячу конских туш. Так они лошадей «спрятали»: завели вместе с возами в яму и засыпали землей.

Алесь содрогнулся:

— В хорошее же место ты меня везешь.

— И это нужно видеть, — грустно сказал Чивьин. — Ф-фу-у, отбились все же. Сам не верю.

— Ты барина благодари, — сказал Макар. — Если б не он, полетел бы ты к своему, дониконовскому, богу.

Подъехали к богатыревскому подворью. Строения как крепость, были обнесены высоким забором, ворота — мощные.

От вешал с бычьими шкурами несло нестерпимым смрадом. У ворот сидели два сторожа и спорили о петушиных боях.

— Нет, ты мне не говори. Птицу надобно кормить сухим овсом и шариками из черного хлеба.

— И ничего из него не получится. Ему, молодому, надобно обрезать гребень и сережки и тут же самому дать исклевать. Вот тогда это будет птица! А потом уже доводить до положения.

— Где хозяин? — спросил Чивьин.

Вид у него был потрепанный.

— Что это ты, батюшка, как из бутылки вылез?

— Не твое дело, морда. Где хозяин?

— Бык выдрался из-под стеговца.