JК
Осада Азова :: Мирошниченко Григорий Ильич
Страница: 131 из 486А начальством над реестровым казачеством стала одна шляхта, от которой никому нет милости. На Днепре восстановилась крепость Кодак, и в той крепости поставлен польский гарнизон. Что делать?
Рассказал Дмитро Гуня и о восстании, что волной прокатилось по всей Киевщине, Полтавщине, Черниговщине.
– Павлюк Павел Федорович крепко держал с донцами дружбу, не рушил ее нигде. И вы, – говорил Гуня, – всегда твердо стояли на той святой дружбе. Но вот ныне Павлюк, одержав немало побед, казнен в Варшаве на той площади, где был казнен Северин Наливайко.
– Недобрые вести, – с глубоким сожалением сказал Татаринов.
– А куда подался теперь Богдан? – спросил Алексей Старой. – Мы с ним крепко братались…
– Засадили в тюрьму, грозили смертной казнью, да испугались паны, выпустили под залог старшин. После ординации нам тяжко стало, – кто пожалел врага, у того жена вдова. Старались мы много. И сгинуло нас порядком. Но Богдан не потерял веры в свободу украинского народа…
Особо низкий поклон Богдан передал славному Донскому войску, особый поклон – Алексею Старому, особый – Михаилу Черкашенину, Ивану Каторжному, Науму Васильеву, Михаилу Татаринову. Богдан наказывал Дмитру Гуне, чтоб вспомнили на Дону Федора Ивановича Фролова, донского атамана, с которым ходил он, Богдан, под Хотин.
«Знатный старшина в генеральной баталии с турками отличился выше многих, – говорил Богдан Гуне. – Глава его была усечена в шатре турецкого сераскира-командующего.
Рассказал Дмитро Гуня и о восстании, что волной прокатилось по всей Киевщине, Полтавщине, Черниговщине.
– Павлюк Павел Федорович крепко держал с донцами дружбу, не рушил ее нигде. И вы, – говорил Гуня, – всегда твердо стояли на той святой дружбе. Но вот ныне Павлюк, одержав немало побед, казнен в Варшаве на той площади, где был казнен Северин Наливайко.
– Недобрые вести, – с глубоким сожалением сказал Татаринов.
– А куда подался теперь Богдан? – спросил Алексей Старой. – Мы с ним крепко братались…
– Засадили в тюрьму, грозили смертной казнью, да испугались паны, выпустили под залог старшин. После ординации нам тяжко стало, – кто пожалел врага, у того жена вдова. Старались мы много. И сгинуло нас порядком. Но Богдан не потерял веры в свободу украинского народа…
Особо низкий поклон Богдан передал славному Донскому войску, особый поклон – Алексею Старому, особый – Михаилу Черкашенину, Ивану Каторжному, Науму Васильеву, Михаилу Татаринову. Богдан наказывал Дмитру Гуне, чтоб вспомнили на Дону Федора Ивановича Фролова, донского атамана, с которым ходил он, Богдан, под Хотин.
«Знатный старшина в генеральной баталии с турками отличился выше многих, – говорил Богдан Гуне. – Глава его была усечена в шатре турецкого сераскира-командующего.