JК
Осада Азова :: Мирошниченко Григорий Ильич
Страница: 350 из 486Славно трудились казачьи женки!..
Многие из них были убиты, но казаку – хоть и кровная утрата – плакать было некогда. Малых детей и старых, увечных воинов стрелы разили на каждом шагу. Шустрому Якуньке, бежавшему по двору с ведром воды, горящая стрела впилась в бок. На Якуньке загорелись рубаха и волосы. Он, изгибаясь от боли, старался выдернуть ее из тела, но не мог. Якунька корчился от нестерпимой боли, но, глядя на старших, не стонал и не плакал. Так, со стрелой в боку, и упал. Ведро перевернулось, и по земле потекла ручейком вода, смешанная с кровью.
Ульяна Гнатьевна видела все это. Она лила со стены кипящую смолу на вражьи головы. Птицей подлетела она к Якуньке, вырвала стрелу, взяла сынишку на руки, незаметно смахнула ладонью набежавшие горькие слезы и понесла его под несмолкаемый свист летящих стрел в атаманский замок. Перевязав рану, она снова пошла на крепостную стену – поливать шипящей смолой турецкие головы.
По задним дворам бабы и казаки несли в землянки раненых, убитых, придавленных камнями и бревнами.
В особых домах дымились котлы с едой для войска. Возле котлов с большими поварешками хлопотали бабы. Подбросив кизяку, посолив еду, чтоб не пригорела, они выбегали на стены, сбрасывали вниз корзины с камнями, выливали из ведер кипяток и опять бежали к своим кухням.
С самой утренней зари воины ничего не ели, с самой утренней зари не умолкал бой.
Атаман Осип Петров был в сильной тревоге.
Многие из них были убиты, но казаку – хоть и кровная утрата – плакать было некогда. Малых детей и старых, увечных воинов стрелы разили на каждом шагу. Шустрому Якуньке, бежавшему по двору с ведром воды, горящая стрела впилась в бок. На Якуньке загорелись рубаха и волосы. Он, изгибаясь от боли, старался выдернуть ее из тела, но не мог. Якунька корчился от нестерпимой боли, но, глядя на старших, не стонал и не плакал. Так, со стрелой в боку, и упал. Ведро перевернулось, и по земле потекла ручейком вода, смешанная с кровью.
Ульяна Гнатьевна видела все это. Она лила со стены кипящую смолу на вражьи головы. Птицей подлетела она к Якуньке, вырвала стрелу, взяла сынишку на руки, незаметно смахнула ладонью набежавшие горькие слезы и понесла его под несмолкаемый свист летящих стрел в атаманский замок. Перевязав рану, она снова пошла на крепостную стену – поливать шипящей смолой турецкие головы.
По задним дворам бабы и казаки несли в землянки раненых, убитых, придавленных камнями и бревнами.
В особых домах дымились котлы с едой для войска. Возле котлов с большими поварешками хлопотали бабы. Подбросив кизяку, посолив еду, чтоб не пригорела, они выбегали на стены, сбрасывали вниз корзины с камнями, выливали из ведер кипяток и опять бежали к своим кухням.
С самой утренней зари воины ничего не ели, с самой утренней зари не умолкал бой.
Атаман Осип Петров был в сильной тревоге.