JК
Осада Азова :: Мирошниченко Григорий Ильич
Страница: 451 из 486Царь спросил:
– Это дело государственное?! Гоже ли? Чего уставились на меня? Чего молчите? Аль палкой вас бить всех надобно?
Тогда один боярин с остренькой рыжей бородкой тоненько, елейным голоском сказал:
– Царь-батюшка, не больно ли великую похвалу и милость ты кладешь донским казакам? Турки-то все едино будут на крепость наступать. Вот ежели бы они, казаки, еще раз отстояли крепость, тогда бы мы удостоверились, что они, донские казаки и атаманы, вполне достойны такой ласки.
– Ишь, боярин, о чем заговорил. Грамота моя касается того дела, которое казаки сделали. За это я их и похваляю. И какая глупая голова не станет похвалять их за это? А вы, казаки, и ты, атаман Наум Васильев, как находите сию грамоту?
Наум Васильев сказал, поднявшись:
– Грамота твоя царская будет нам всем по душе. Она будет по душе и всему Донскому войску. Твоя милость и твоя похвала разнесутся по всем верхним и нижним городкам, по всем нашим юртам.
– Вот видишь, боярин, какова сказка казачья! А ты тут стал молоть языком то, чего и теленок не смелет.
– Только в грамоте твоей, государь, не сказано о том, что ты принимаешь Азов в свою вотчину под руку Русского государства. А то в ней следовало бы сказать… – осмелился Наум Васильев.
– Затвердил! Афанасий съездит на Дон, составит бумагу, нанесет на нее годные и негодные строения. Сметит, сколько надобно денег для новых строений, сколько камня потребуется, кирпича, извести. Он же и доложит: держать нам Азов за собою или не держать.
– Это дело государственное?! Гоже ли? Чего уставились на меня? Чего молчите? Аль палкой вас бить всех надобно?
Тогда один боярин с остренькой рыжей бородкой тоненько, елейным голоском сказал:
– Царь-батюшка, не больно ли великую похвалу и милость ты кладешь донским казакам? Турки-то все едино будут на крепость наступать. Вот ежели бы они, казаки, еще раз отстояли крепость, тогда бы мы удостоверились, что они, донские казаки и атаманы, вполне достойны такой ласки.
– Ишь, боярин, о чем заговорил. Грамота моя касается того дела, которое казаки сделали. За это я их и похваляю. И какая глупая голова не станет похвалять их за это? А вы, казаки, и ты, атаман Наум Васильев, как находите сию грамоту?
Наум Васильев сказал, поднявшись:
– Грамота твоя царская будет нам всем по душе. Она будет по душе и всему Донскому войску. Твоя милость и твоя похвала разнесутся по всем верхним и нижним городкам, по всем нашим юртам.
– Вот видишь, боярин, какова сказка казачья! А ты тут стал молоть языком то, чего и теленок не смелет.
– Только в грамоте твоей, государь, не сказано о том, что ты принимаешь Азов в свою вотчину под руку Русского государства. А то в ней следовало бы сказать… – осмелился Наум Васильев.
– Затвердил! Афанасий съездит на Дон, составит бумагу, нанесет на нее годные и негодные строения. Сметит, сколько надобно денег для новых строений, сколько камня потребуется, кирпича, извести. Он же и доложит: держать нам Азов за собою или не держать.