Осень в Жухарях   ::   Нилин Павел

Не ждать же ей здесь утра, если она приехала в родные края! Ну, не встретили - ине встретили. Она не особенно и надеялась. Дойдет как-нибудь сама. Не больная.

И вот когда Нонна Павловна уже входила в здание, позади нее раздался голос:

- Настя! Настя, подожди...

Нонна Павловна остановилась. К ней приближался высокий, плечистый мужчина в кожаном пальто. Она не сразу узнала его.

- Здравствуй, Филимон, - наконец сказала она. И, оглядев, добавила: Филимон Кузьмич!

- Здравствуй, Настя, - выдохнул он. Видно было, что он спешил, волновался. - Ты уж меня извини, Настя... Настасья Пантелеймоновна! Меня часы, понимаешь, подвели. Я испугался. Думал: а вдруг я тебя не захвачу? У нас тут не Москва - ни троллейбусов, ни такси нету. Добираться трудно...

Он левой рукой взял у нее чемодан, а правой деликатно притронулся к локтю Нонны Павловны и повел ее на привокзальную площадь.

"Умеет обойтись с женщиной, научился, - улыбнулась она про себя. - А был вахлак вахлаком".

- Настя, ну, скажи: сколько лет мы с тобой не видались?

Нонна Павловна смутилась.

- Не знаю... Я уж и счет потеряла. Лет, пожалуй, не меньше, как... Хотя, что считать...

Они вышли на площадь, где было еще темнее, чем на перроне. Горел одинокий фонарь, слабо освещавший длинное низкое строение - склад какой-то, тоже незнакомый Нонне Павловне, новенькие домики под железными кровлями и стену элеватора, стоявшего в стороне.

Под фонарем переминался с ноги на ногу привязанный к столбу вороной жеребец, запряженный в двухместную бричку.