JК
Осенний человек :: Гуцко Денис Александрович
Страница: 17 из 32Не так уж скуп Господь, просто всего навсех не хватает.
И с каждой секундой, что я сидел в углу за широкими тропическими листьями и вдыхал «Опиум», былая решимость таяла. Отступить…
Щелкнула открывающаяся дверь, и хлынули возбужденные, с трудом сдерживаемые голоса.
– Все, оставь, – говорила Маша. – Как хочешь, так и расхлебывай. Я сволочь, но и ты хорош. Где она? А, вот. Черт, духи разлились.
Сумка стукнула пряжкой по столешнице.
– Погоди, не кипятись, – кажется, Вадим преградил ей дорогу. – Поговорить надо.
– Поговорили.
– Да стой.
– Ну что? Что ты хочешь, чтобы я сделала? Вышла за него замуж?
Стало тихо. Они оба вдруг сбились с нервного галопа, стояли совершенно беззвучно где-то возле двери. Первым заговорил Вадим.
– Еще три тысячи, – спокойно сказал он. – Пять.
– Ты совсем охренел. Пусти!
– Стой, стой, – он снова преграждал ей путь к выходу. – Башка кругом. Но как-то же надо… Что-то же надо сделать.
– Но я не могу больше ничего. Я, конечно, блядь бывалая, но это же… грех, Вадим.
– Вспомнила!
– Ладно, ладно, не о том. Смешно, наверное, от меня это услышать… Но не могу я. Точка. Понимаешь, что я не могу. Хоть убей меня. Я ж не кукла из секс-шопа. Душа болит, Вадим. Она у меня не из латекса, Вадим.
– Да что ты все! Душа, душа… Сама же затеяла!
– Сама. И самое гадкое – хотела же остановиться, но вот не остановилась.
И с каждой секундой, что я сидел в углу за широкими тропическими листьями и вдыхал «Опиум», былая решимость таяла. Отступить…
Щелкнула открывающаяся дверь, и хлынули возбужденные, с трудом сдерживаемые голоса.
– Все, оставь, – говорила Маша. – Как хочешь, так и расхлебывай. Я сволочь, но и ты хорош. Где она? А, вот. Черт, духи разлились.
Сумка стукнула пряжкой по столешнице.
– Погоди, не кипятись, – кажется, Вадим преградил ей дорогу. – Поговорить надо.
– Поговорили.
– Да стой.
– Ну что? Что ты хочешь, чтобы я сделала? Вышла за него замуж?
Стало тихо. Они оба вдруг сбились с нервного галопа, стояли совершенно беззвучно где-то возле двери. Первым заговорил Вадим.
– Еще три тысячи, – спокойно сказал он. – Пять.
– Ты совсем охренел. Пусти!
– Стой, стой, – он снова преграждал ей путь к выходу. – Башка кругом. Но как-то же надо… Что-то же надо сделать.
– Но я не могу больше ничего. Я, конечно, блядь бывалая, но это же… грех, Вадим.
– Вспомнила!
– Ладно, ладно, не о том. Смешно, наверное, от меня это услышать… Но не могу я. Точка. Понимаешь, что я не могу. Хоть убей меня. Я ж не кукла из секс-шопа. Душа болит, Вадим. Она у меня не из латекса, Вадим.
– Да что ты все! Душа, душа… Сама же затеяла!
– Сама. И самое гадкое – хотела же остановиться, но вот не остановилась.