Особняк   ::   Фолкнер Уильям

Если это случится через два года, на мне, по крайней мере, пятна не будет. Теперь я ей могу сказать, потому что есть доказательства», а в трубку он проговорил:

– Значит, он от денег отказался?

– А, вы уже знаете, – сказал голос Рэтлифа.

– Что за… – сказал Стивенс почти в ту же секунду: – Алло!

– Да, это я, В.К., – сказал Рэтлиф. – Я – в Парчмене. Значит, вам уже звонили.

– О чем звонили? – сказал Стивенс. – Значит, он еще там? Отказался выйти?

– Нет, вышел. Он вышел утром, часов в восемь. Уехал с попутным грузовиком на север.

– Да вы же сказали, что он не взял денег.

– Я вам об этом все время и говорю. Минут пятнадцать назад мы выяснили, где деньги. Они тут. Он…

– Стойте, вы говорите, в восемь утра, – сказал Стивенс. – В каком направлении?

– Один негр его видел, он стоял на шоссе, а потом его подхватил грузовик, который вез скот в Тэтвейлер. Из Тэтвейлера он мог поехать до Кларксдейла, а оттуда – в Мемфис. Или прямо от Тэтвейлера до Бейтсвиля, а потом – в Мемфис. Но, конечно, если кому нужно из Парчмена попасть в Джефферсон, так можно ехать через Бейтсвиль, а то и проехаться через Чикаго или Новый Орлеан, если кому вздумается. А так он, пожалуй, скоро доберется до Джефферсона. Сейчас я тоже еду, но вам бы лучше…

– Понятно, – сказал Стивенс.

– И Флему тоже, – сказал Рэтлиф.

– О, черт, я же сказал – все понятно! – сказал Стивенс.

– Только ей пока не говорите, – сказал Рэтлиф.