Остров фарисеев   ::   Голсуорси Джон

Он зашел в магазин и купил лосося,

- А теперь скажи мне на милость, - продолжал он, когда они пошли дальше, - разве это пристойно, чтобы мужчины и женщины извивались на сцене, словно угри? Разве жизнь и без того не достаточно сложна?

Внезапно у Шелтона мелькнула мысль, что, несмотря на всю свою улыбчивость, лицо дядюшки отмечено печатью глубокого страдания. Возможно, впрочем, что это ему только почудилось при более ярком освещении, когда они вышли на простор Трафальгарской площади.

- Вот уж не знаю, - ответил Шелтон. - Я, пожалуй, предпочитаю правду.

- Плохой конец и все прочее? - спросил мистер Парамор, остановившись перед одним из львов, сторожащих памятник Нельсону, и взял Шелтона за пуговицу. - Правда - величайшее зло!

Он стоял очень прямо, глядя на племянника своими печальными глазами. Шелтон подумал, что его оптимизм - это трогательная смесь нежности и нетерпимости, личной правдивости и понятий, заимствованных у других. Подобно возвышавшемуся над ним льву, мистер Парамор словно говорил жизни: "Как ни старайся, а я не буду смотреть тебе в лицо".

- Да, дружок, - заметил он, протягивая шестипенсовую монету метельщику, - чувства - это змеи, которых надо держать в банках с притертыми пробками. Ты не зайдешь со мной в клуб? В таком случае до свидания, мой милый. Поклонись матушке, когда увидишь ее.

И он зашагал через площадь, а Шелтон пошел дальше, в свой собственный клуб, и ощущение у него было такое, словно он распростился не только с дядюшкой, но и со всей нацией, к которой они оба принадлежали по своему рождению и воспитанию.

ГЛАВА VII

В КЛУБЕ

Шелтон зашел в библиотеку клуба и взял "Книгу пэров" Бэрка.