Островитяне   ::   Лесков Николай Семенович

- С моей стороны препятствий нет, - отвечал Истомин.

- А жена, как дьякон читает, должна во всем повиноваться своему мужу, зарешил Шульц.

- Ну, Фридрих! - сказала, улыбнувшись, Берта Ивановна и подвинула свою голову к художнику весьма спокойно, но тотчас же оторвала свои влажные уста от сухих пунцовых губ Истомина. .

- О мой Фридрих, как я устала! - произнесла она торопливо, кидая на плечи мужа обе свои руки и поспешно целуя его в обе щеки, как бы желая этими законными поцелуями стереть с своих губ поцелуй Истомина.

- Это поцелуй позволительный, - говорил Шульц, объясняя свою оригинальную выходку несколько изумленным немцам.

- Позволительный или позволенный, вы хотите сказать? - спросил Истомин.

- И позволительный и позволенный, - отвечал Фридрих Фридрихович.

Художник молча отошел к окошку и надулся.

В зале стали накрывать на стол; дамы вышли поотдохнуть в спальню Софьи Карловны, а мужчины жались по углам.

- Что с вами такое вдруг сделалось? Какая муха вас укусила? - спросил я, взяв за руку Истомина, на лице которого я уже давно привык читать все его душевные движения.

- Так... не по себе, - отвечал он нехотя.

- Пульс неровный и частый, - пошутил я, держа его за руку.

- Какой уж, однако, в самом деле, колбасник этот Шульц; терпеть я его не могу в некоторые минуты! - проговорил, нервно кусая ногти, Истомин.

Пунцовые губы его тихо вздрагивали под черными усами и говорили мне, что в беспокойной крови его еще горит влажный поцелуй Берты Ивановны.