Освобождение Толстого (Л Н Толстой)   ::   Бунин Иван Алексеевич

Его приподняли на подушки, и он, поддерживаемый нами, сидел, свесив ноги с кровати.

-- Тяжело дышать,-- хрипло, с трудом проговорил он.

Всех разбудили. Доктора давали ему дышать кислородом... После впрыскивания камфары ему как будто стало лучше. Он позвал брата Сережу:

-- Cepeжа!

И когда Сережа подошел, сказал:

-- Истина... Я люблю много... как они...

Это были его последние слова.

И вот еще что говорил он в бреду 6 ноября (по свидетельству Сергея Львовича), -- то, на что я уже указывал:

-- Все Я... все проявления... довольно проявлений... вот и все...

В этот день в Астапово приехал о.Варсонофий, старец из Оптиной Пустыни. Впоследствии говорили, будто этот приезд состоялся "по приказу из Петербурга". Говорили неправду. Приехав, о.Варсонофий просил допустить его к умирающему, получил отказ и написал Александре Львовне письмо: "Почтительно благодарю Ваше сиятельство за письмо Ваше, в котором пишете, что воля родителя Вашего для Вас и для всей семьи Вашей поставляется на первом плане. Но Вам, графиня, известно, что граф выражал сестре своей, а Вашей тетушке, монахине матери Марии, желание видеть нас и беседовать с нами". Приказ из Петербурга выходит, таким образом, выдумкой. Если бы он не выражал сестре желания видеть старцев, о.Варсонофий не мог бы ссылаться на нее. Но что было бы, если бы Александра Львовна допустила его к отцу? Можно предположить: примирение умирающего с церковью.