Отныне и вовек   ::   Джонс Джеймс

Его почитателей и болельщиков – а их в Гонолулу было множество – хватал бы удар, если бы они увидели, как из вечера в вечер он осоловело сидит у Цоя, выставив тугим барабаном живот, в который влито чудовищное количество пива.

Пруит смотрел на него, размышляя обо всем этом, и, так как не мог сказать вслух то, что ему хотелось, ждал, когда Вождь начнет разговор сам.

– Старшой говорит, ты будешь в моем отделении, – с важной медвежьей неспешностью произнес Вождь. – Я и подумал, надо подойти, рассказать, какие тут у нас порядки.

– Валяй, – сказал Пруит. – Рассказывай.

– Айк Галович у нас помкомвзвода.

– Я про него кое-что слышал, – кивнул Пруит. – Уже успел.

– И еще много чего услышишь, – все так же размеренно и важно сказал Вождь. – Он человек особый. Сейчас временно за комвзвода. Вообще-то комвзвода у нас – Уилсон, но его на время чемпионата освободили от строевой, До марта его не жди.

– А что он за парень, этот Уилсон?

– Он ничего, – медленно сказал Вождь, – только его понять надо. Разговоров не любит, ни с кем особо не водится. Ты его на ринге видел?

– Да. Крепкий боксер.

– Если ты видел, как он дерется, значит, знаешь про него столько же, сколько все. Он по корешам с Хендерсоном. Это который за лошадьми Хомса смотрит. Они вместе служили в Блиссе.

– Я видел, как он дерется, – сказал Пруит. – По-моему, он с дерьмецом.

Вождь невозмутимо смотрел на него.

– Может быть.