Отныне и вовек   ::   Джонс Джеймс

Держа в одной руке бутылку, а в другой – фужер, он слонялся из кухни в гостиную, бродил по спальням, выходил на веранду, ненадолго где-нибудь присаживался, потом опять вставал и бесцельно перебирался на Другое место. Необычное, трудно поддающееся описанию выражение устремленности, когда-то заставившее Альму обратить на него внимание, теперь исчезло с его лица, затаенный в глубине глаз скорбный огонь потух. От него так пахло, что она чувствовала этот запах из другого конца комнаты.

Никаких сдвигов к лучшему она в нем не замечала. Напротив, казалось, так будет продолжаться до бесконечности, пока он не превратится в собственную тень и не умрет иди пока окончательно не сойдет с ума и не кинется на кого-нибудь с ножом.

И она невольно вспоминала о том, что он сделал с тем охранником из тюрьмы.

А Жоржетта откровенно боялась его и прямо так и говорила.

Но, несмотря на недовольство Жоржетты, Альма не могла смириться с мыслью, что он спился, и выгнать его.

– Во-первых, ему от нас некуда идти, – объясняла она Жоржетте. – Если он вернется в роту, его немедленно посадят и, может, даже убьют. В Гонолулу ему тоже не спрятаться – всюду сплошные проверки, на каждом шагу требуют пропуск. Ему ничего не грозит только у нас. Устроить его на пароход и переправить в Штаты мы не сможем. Раньше, может быть, сумели бы, но теперь, после Перл-Харбора, нечего и думать. Ты же знаешь, эвакуируют только гражданских. Пароходы переполнены, и контроль очень строгий. Проверяют всех пассажиров. Да и потом, не могу же я просто так взять и махнуть на него рукой.

– Другими словами, ты не хочешь , чтобы он от нас ушел, – сказала Жоржетта.