Отныне и вовек   ::   Джонс Джеймс

Едва он спустился сосклона и ступил на асфальт, они включили фары и прожектор – два синих огня и один голубой, почти белый. Только тогда он увидел. Прожектор светил прямо на него. Выбери он для перехода другое место – на сто ярдов ближе или на пятьдесят ярдов дальше, – они бы вряд ли услышали его шаги, хотя он не слишком старался идти тихо.

Первой его мыслью было бежать, но он подавил это чисто инстинктивное желание. Если он побежит, ему это ничего не даст. Он стоял посредине дороги, и по обе стороны была ровная открытая местность. К тому же оставалась надежда, что он как-нибудь отбрешется. А уж если нет, тогда придется убегать.

– Стой! – прорезал тишину неуверенный голос.

Но он и так замер на месте. Услышав окрик, он вспомнил ту ночь в Хикеме, тогда Тербер точно так же остановил его, и ему захотелось громко расхохотаться. Ну и сволочи! Ишь чего придумали, паршивцы! Засели с выключенными фарами. И как раз когда у него все уже было на мази. Надо же такое отмочить!

Патрульный джип осторожно подъехал ближе и остановился в десяти ярдах от него. В открытой машине сидели четверо перепуганных «вэпэшников», он видел их синие лица и синие отблески от белых букв на нарукавных повязках. Все четверо были в касках. Тот, что ехал на переднем сиденье рядом с водителем, стоял во весь рост и целился в него из «томпсона», держа автомат над ветровым стеклом; он даже разглядел горбинку прицельной мушки на дуле.

– Кто идет?

– Свой, – сказал он.