Отныне и вовек   ::   Джонс Джеймс

Руки у него висели как плети, касаясь широких пухлых бедер. Лицо было очень красное. По щекам текли слезы, и, оттого что он стоял наклонившись, они капали на тупые носы его полевых ботинок.

– Живете на пороховой бочке! – орал Пит. – Как только война начнется по-настоящему, здесь все взорвется к чертовой бабушке!

Он все еще стоял в этой нелепой, словно оспаривающей закон земного притяжения позе, но Тербер спрыгнул с раскладушки и сгреб его в охапку.

– Все, Пит, все. Хорошо. Сядь. Лучше еще выпей. Давай музыку послушаем.

– Со мной все в порядке, – глухо сказал Пит. – Просто на радостях слегка подзавелся. Пусти. – Тербер отпустил его, и он сел. – Мне налили? Где?

– На. – Тербер протянул ему колпачок с виски.

– Милт, угадай, кого я сегодня видел в Скофилде. – Пит прилагал мучительные, нечеловеческие усилия, чтобы говорить естественно и непринужденно.

– Не знаю. Кого? – Он показал Питу, чтоб тот ему налил.

– Сейчас принесу бутылку, – вставая, сказал Пит. – Эта уже вся.

–  «Не ищите сигареты „Лаки Страйк“ в зеленых пачках, – проговорил в наступившей тишине голос диктора. – Да, «Лаки Страйк» оделись в «хаки» и ушли воевать».

– Так кого, говоришь, ты встретил в Скофилде? – напомнил Тербер, когда Пит вернулся с новой бутылкой.

–  «Ваши верные друзья „Лаки Страйк“ оделись в „хаки“ и записались добровольцами» , – объявил диктор.

– Жену капитана Хомса. – Пит налил Терберу виски. – Представляешь? Сто лет ее не видел.