Оттепель   ::   Эренбург Илья

- Я понимаю, что человек. Но почему ты все время с ним? Он тебе нравится?

- В общем - да.

- Говорят, что он горький пьяница.

- Это преувеличено. Он ведь бухгалтер, ему приходится считать деньги. Выпивает. Иногда без этого трудно...

- Володя, я боюсь, что ты дуришь. Ты мне писал, что мы должны помнить отца, держаться друг за друга. А я вот уезжаю, и ты в таком состоянии. Обещай мне, что ты постараешься быть пободрее, а в случае чего напишешь. Обещаешь?

- Конечно, - он вдруг засмеялся. - Обещать, кстати, нетрудно. Я уж столько надавал обещаний! А вот выполнить... Сонечка, не сердись! Право, постараюсь...

Он и Надежда Егоровна проводили Соню. Прощаясь, она неожиданно сказала матери:

- Может быть, я скоро вернусь. До свидания!

Володя долго махал платком, а глаза у него были грустные.

В купе сидели женщина с крохотной девочкой, командировочный, который, как только поезд тронулся, начал уютно похрапывать, прижимая к себе невероятно пухлый, потрепанный портфель, и юноша, по виду студент. Девочка все время пыталась подойти к Соне, но мать ее не пускала. Студент сказал Соне:

- Нечего сказать, скорый! Тащится, как реактивная черепаха...

Соня, занятая своими мыслями, не ответила. Тогда студент раскрыл книжку и больше не заговаривал.

Соня вынула из сумки письмо Савченко. Ужасно долго шло! А я не понимала, почему молчит...

Она решила перечитать письмо, хотя, кажется, знала его наизусть.