JК
Пьер и Люс :: Роллан Ромен
Страница: 53 из 73 — Это было бы хуже смерти…
— Любовь моя! — сказали оба. Они опять остановились.
— Когда же я стану твоим? — спросил Пьер.
(Он не осмелился спросить: «Когда ты будешь моей?»)
Это не ускользнуло от Люс; она была тронута.
— Ненаглядный мой, — сказала она, — скоро! Не торопи! Ты не можешь этого желать больше, чем я сама! Побудем еще немного вот так… Это так хорошо! Еще хотя бы до конца месяца!
— До Пасхи? — спросил он.
(В этом году Пасха приходилась на последний день марта.)
— Да, до светлого воскресения.
— Ах! — возразил он. — Этому воскресению предшествует смерть.
— Ш-ш! — Люс зажала ему рот поцелуем.
Они разомкнули объятия.
— Сегодня наше обручение, — сказал Пьер.
Они шли в темноте, прильнув друг к другу, и тихо плакали от переполнявшей их нежности. Под ногами скрипели осколки стекла, тротуар был забрызган кровью. Смерть и ночь, притаившись, подстерегали их любовь. Но над их головами, точно над магическим кругом, в пролете между черными стенами улицы, узкой, как коридор, высоко-высоко, в густой тьме небес билось сердце звезды…
И вот запели колокола, зажглись огни. Улицы оживают! Воздух освобожден от врага. Париж перевел дыхание. Смерть отступила.
* * *
Настала Вербная суббота. Они ежедневно проводили вместе несколько часов и даже не считали нужным скрываться. Им было уже не в чем отдавать отчет миру.
— Любовь моя! — сказали оба. Они опять остановились.
— Когда же я стану твоим? — спросил Пьер.
(Он не осмелился спросить: «Когда ты будешь моей?»)
Это не ускользнуло от Люс; она была тронута.
— Ненаглядный мой, — сказала она, — скоро! Не торопи! Ты не можешь этого желать больше, чем я сама! Побудем еще немного вот так… Это так хорошо! Еще хотя бы до конца месяца!
— До Пасхи? — спросил он.
(В этом году Пасха приходилась на последний день марта.)
— Да, до светлого воскресения.
— Ах! — возразил он. — Этому воскресению предшествует смерть.
— Ш-ш! — Люс зажала ему рот поцелуем.
Они разомкнули объятия.
— Сегодня наше обручение, — сказал Пьер.
Они шли в темноте, прильнув друг к другу, и тихо плакали от переполнявшей их нежности. Под ногами скрипели осколки стекла, тротуар был забрызган кровью. Смерть и ночь, притаившись, подстерегали их любовь. Но над их головами, точно над магическим кругом, в пролете между черными стенами улицы, узкой, как коридор, высоко-высоко, в густой тьме небес билось сердце звезды…
И вот запели колокола, зажглись огни. Улицы оживают! Воздух освобожден от врага. Париж перевел дыхание. Смерть отступила.
* * *
Настала Вербная суббота. Они ежедневно проводили вместе несколько часов и даже не считали нужным скрываться. Им было уже не в чем отдавать отчет миру.