Пьесы в прозе   ::   Набоков Владимир Владимирович

Господа, там пришла какая-тоособа: судя по некоторым признакам, она не входит в сегодняшнюю программу. Какая-то Элеонора Шнап. Принимать?

Трощейкин.

Что это такое, Антонина Павловна? Кого вы зазываете? В шею!

Антонина Павловна.

Я ее не приглашала. Шнап? Шнап? Ах, Любушка... Это ведь, кажется, твоя бывшая акушерка?

Любовь.

Да. Страшная женщина. Не надо ее.

Антонина Павловна.

Раз она пришла меня поздравить, то нельзя гнать. Не мило.

Любовь.

Как хочешь. (Ревшину.) Ну, живо. Зовите.

Вера.

Мы ее последний раз видели на похоронах...

Любовь.

Не помню, ничего не помню...

Трощейкин (собирается уйти налево).

Меня, во всяком случае, нет.

Вера.

Напрасно, Алеша. Племянница ее первого мужа была за двоюродным братом Барбашина.

Трощейкин.

А! Это другое дело...

Входит Элеонора Шнап: фиолетовое платье, пенсне.

Антонина Павловна.

Как любезно, что вы зашли. Я, собственно, просила не разглашать, но, по-видимому, скрыть невозможно.

Элеонора Шнап.

К сожаленью, об этом уже говорит вес, вес город.

Антонина Павловна.

Именно, к сожалению! Очень хорошо. Я сама понимаю, что этим нечего гордиться: только ближе к могиле. Это моя дочь Вера. Любовь, вы, конечно, знаете, моего зятя тоже, а Надежды у меня нет.

Элеонора Шнап.

Божмой! Неужели безнадежно?

Антонина Павловна.

Да, ужасно безнадежная семья. (Смеется.