Пьесы в прозе   ::   Набоков Владимир Владимирович

Собственно, вы должны были умереть давным-давно. Вам сколько? Двадцать два, двадцать три?

Барбошин принимается медленно и несколько недоверчиво рассматривать свою ладонь.

Любовь.

Двадцать пять. Случайно выжила.

Мешаев Второй.

Рассудок у вас послушен сердцу, но сердце у вас рассудочное. Ну, что вам еще сказать? Вы чувствуете природу, но к искусству довольно равнодушны.

Трощейкин.

Дельно!

Мешаев Второй.

Умрете... вы не боитесь узнать, как умрете?

Любовь.

Нисколько. Скажите.

Мешаев Второй.

Тут, впрочем, есть некоторое раздвоение, которое меня смущает... Нет, не берусь дать точный ответ.

Барбошин (протягивает ладонь).

Прошу.

Любовь.

Ну, вы не много мне сказали. Я думала, что вы предскажете мне что-нибудь необыкновенное, потрясающее... например, что в жизни у меня сейчас обрыв, что меня ждет удивительное, страшное, волшебное счастье...

Трощейкин.

Тише! Мне кажется, кто-то позвонил... А?

Барбошин (сует Мешаеву руку).

Прошу.

Антонина Павловна.

Нет, тебе почудилось. Бедный Алеша, бедный мой... Успокойся, милый.

Мешаев Второй (машинально беря ладонь Барбошина).

Вы от меня требуете слишком многого, сударыня. Рука иногда недоговаривает. Но есть, конечно, ладони болтливые, откровенные. Лет десять тому назад я предсказал одному человеку всякие катастрофы, а сегодня, вот только что, выходя из поезда, вдруг вижу его на перроне вокзала.